Россия молодая. Книга первая - Страница 159

159

— Вы хотели сказать… — произнес Пипер.

— Да, я хотел сказать, — подтвердил Дес-Фонтейнес, и граф услышал в его голосе с трудом сдерживаемое злое волнение, — хотел сказать то, о чем нынче никто в Швеции не говорит: война с Россией — безумие! Мы можем презирать эту страну, как презирали ее до сих пор, но во всех наших внешних проявлениях мы должны искать дружбы с нею, вести торговлю, показывать себя добрыми соседями. Русские — сильный народ, в этом вы можете убедиться, повидав того галерного каторжника, который нынче заключен в крепости Грипсхольм. Поговорите с ним. Он передавал какие-то шпионские письма из Стокгольма в Московию. Он знает, не может не знать человека, который пишет эти письма. Заключенного пытают уже четвертый день и не могут добиться решительно ничего. Вот о каком противнике нам надо думать.

— Это все, что вы имели мне сказать? — спросил граф Пипер.

Премьер-лейтенант коротко вздохнул.

— Все, что я выслушал от вас, — сказал Пипер, — небезинтересно как выражение крайнего мнения человека, слишком долго находившегося в Московии, — граф сделал ударение на слове «слишком». — Однако Швеции суждено идти тем путем, который предначертан рукой провидения…

— На провидение мы привыкли ссылаться, когда нам более нечего ответить, граф. Но я предполагаю, что многое зависит от человеческой воли. Здравый шведский смысл должен подсказать решение: если нет возможности не воевать с Россией, тогда нужно действовать немедленно. Ни секунды промедления! Наши войска увязли в Польше, меж тем каждое мгновение дает московитам возможность к усилению своих армий. Поймите же меня: королевство лишится своего могущества, если будет относиться к Московии с тем ужасным легкомыслием, с каким выбита эта проклятая медаль…

— Пожалуй, мне достаточно вас слушать! — холодно произнес Пипер. — Наша беседа слишком затянулась, и я не жду от нее никакой пользы…

Дес-Фонтейнес опустил голову. Единственный трезвый и умный человек в государстве не пожелал понять ни слова из того, что он говорил, а он никогда еще не говорил так много, как нынче. Что ж, пусть поступают как хотят.

Граф Пипер поднялся. Он был значительно ниже премьер-лейтенанта и смотрел на него снизу вверх.

— В дальнейшем я не рекомендую вам делать свои выводы! — сказал он. — Делать выводы и принимать решения может только его величество. Запомните это правило. Иначе вы дорого заплатите.

Граф говорил сухо, глаза его смотрели неприязненно.

— Головою? — спросил Дес-Фонтейнес.

Пипер молча проводил премьер-лейтенанта до двери.

Позже, играя в шахматы с ярлом Юленшерной, граф Пипер сказал, словно невзначай:

— Маргрет следует отказать от дома этому агенту в Московии, несмотря на то, что они были друзьями детства.

Юленшерна ответил, не отрывая взгляда от шахматной доски:

— Это произойдет само собою, граф. Против премьер-лейтенанта начато следствие. Но мне бы не хотелось огорчать Маргрет и побуждать ее к дальнейшему заступничеству. Я приложу все силы к тому, чтобы она ничего не знала о судьбе Дес-Фонтейнеса. Если же обстоятельства сложатся для него слишком неблагоприятно, мы скажем Маргрет, что он еще раз отправлен в Московию, в Архангельск…

Граф Пипер снял с доски ладью, задержал ее на ладони.

— Вы думаете, что к этому агенту будут так уж строги?

— Более чем строги, граф! — ответил Юленшерна. — Королевский прокурор беспощаден к лицам, сомневающимся в мудрости его величества. И он, несомненно, прав. Любыми путями, но мы должны добиться полного единодушия в королевском совете.

— Да будет так! — произнес Пипер.

5. Какая песня тебе не понравилась?

Вдвоем они сидели у камина, разговаривали негромко, почти шепотом: сейчас в Швеции даже в своем доме говорили тихо, боялись стен. Маятник — смерть с косою — со стуком отбивал время. Отец премьер-лейтенанта цедил красное итальянское вино, говорил сиплым голосом старого кавалериста, разглядывая на свет хрустальный кубок.

— Нам всем непрестанно говорят, что Россия, Московия есть варварский стан, подобие монгольского кочевья, обширное поле, которое ждет своего землепашца. Многие из нас уже нынче награждены землями в Московии. Его величество в молчании готовит план удара в сердце России — в Москву. Предположено, что царь Петр, о котором вы рассказывали мне, будет выгнан со своего трона, что этот трон займет один из вассалов его королевского величества — либо шляхтич Собесский, либо еще кто-нибудь, из ливонцев или эстляндцев. Псков и Новгород отойдут к нам на вечные времена, Украина и Смоленщина будут пожалованы шляхтичу Лещинскому, который станет королем Польши. Вся остальная Русь должна быть разделена на маленькие удельные княжества, которые междоусобицами совершенно ослабят друг друга. Север, разумеется, после нынешней экспедиции уже отойдет к нам, и все будет покорно его величеству, все, что только существует под полярным небом. Вы знаете об этом?

Премьер-лейтенант молча усмехнулся.

— Его величество постоянно слышит о себе, что он викинг средних веков, пришедший со своим мечом, дабы возвеличить гиперборейцев навсегда. Его называют еще первым рыцарем истинной церкви, шведским Александром Македонским и другими лестными именами. Вы еще не успели узнать, мой сын, что в Стокгольме нынче все читают старика Улофа Рюдбека, который написал сочинение об Атлантике. Вы не просматривали это сочинение?

Дес-Фонтейнес покачал головой, сказал, наливая вино:

— Нет, не читал…

Полковник сипло захохотал, щипцами вытащил из камина уголь, раскурил трубку.

159